Иоланта Михайлова: "Белые пятна в прошлом не дают людям жить настоящим"

Знать, что случилось с вашими близкими, очень важно - но часто эти «белые пятна» находятся так далеко в прошлом, что найти информацию смогут только профессионалы. Мы поговорили с Иолантой Витольдовной Михайловой, директором Центра розыска и информации Российского Красного Креста, о самых интересных случаях в ее работе, а также об особенностях розыска людей и сведений о них.

Меня на работу в Центр розыска (тогда — Управление по розыску советских и иностранных граждан) пригласила приятельница в 1979 году. Проработав шесть лет, я ушла во Внешторгиздат. Но через восемь лет меня уговорили снова вернуться в Центр розыска. Так и сказали: пора возвращаться.

Розыск — это, по сути, детективная работа; это не просто карточку в архиве найти или запрос отправить. Если просто направлять запрос и искать карточку, ничего ты никогда не найдешь. Здесь надо сесть и подумать, где вообще может быть информация, какой путь будет самым коротким и что надо уточнить у заявителя.

Нельзя получить запрос на поиск Иванова, пойти в картотеку, проверить: нет такой карточки — и отправить заявителю отрицательный ответ. Надо узнать, где этот Иванов жил, сколько ему было лет, когда исчез, подумать, где можно получить информацию, и – вполне возможно – не написать, а пойти по этому адресу. И если человек найден живым, надо еще поговорить с ним: не возражает ли он, чтобы его адрес был передан заявителю. Потому что бывает, что человек против. Тогда мы напишем заявителю, что нашли его родственника, он жив, но отказался от встречи. Был у нас случай, когда женщина искала родственников, а они очень боялись, что она, не дай Бог, их найдет.

Иногда розыск идет 4 года — и это не предел. Одна только проверка по архивам займет около месяца, а если в архивах не удастся найти, надо обращаться в другие инстанции.

Самое большое число запросов у нас по эвакуации, по пропавшим без вести во время Второй мировой и по поиску могил советских воинов. По эвакуации мы - конечная инстанция, в остальных случаях проводится розыск.

По обращениям российских граждан, которые ищут родственников, розыск проводится за рубежом, по обращениям из-за границы - в Российской Федерации. Если, например, российский гражданин запрашивает информацию о могиле солдата, мы проверяем данные по базам Обобщенного банка данных (ОБД) «Мемориал», «Память народа», выясняя, где человек погиб. Предположим, это произошло в Калининграде. Тогда мы порекомендуем заявителю обратиться напрямую в администрацию города. Если же человек погиб в Польше или в Германии, мы сами отправим запрос в национальное общество Красного Креста соответствующей страны. В основном люди обращаются по установлению сохранности могил в Польше. Количество обращений огромно, поэтому, как нас информировали польские коллеги, поиск может занять года четыре.

Но бывает, что в документах указано: погиб в Германии. Мы начинаем розыск, а оказывается, что погиб человек в Польше. Тогда запрос направляется в Польшу, наши коллеги проверяют данные по своим архивам и при отсутствии сведений о сохранности могилы погибшего обращаются к местным властям с просьбой о внесении его имени в списки воинов, захороненных на соответствующем кладбище. Ведь известно, что погиб солдат в этой местности, но при перезахоронении его данные были утеряны, и он был перезахоронен как неизвестный воин.

При проведении этой работы необходимо определить, где именно находится местность, в которой погиб солдат, как в настоящее время она называется, значится ли погибший в списках захороненных.

Если просто направлять запрос и искать карточку, ничего ты никогда не найдешь.

Люди обращаются с такими запросами по разным причинам. Конечно, самый пик розыска, особенно в связи с установлением сохранности могил, — перед 9 мая. Но надо понимать, что это такой розыск, который за два дня точно не выполнить.

Есть еще люди, которые составляют свое генеалогическое древо и пытаются для своей истории понять, что стало с дальними родственниками, — мы не работаем с такими запросами. Кто-то из эвакуированных или блокадников подает на компенсацию или прибавку к пенсии, кто-то хочет подать на выезд за рубеж.

Центр розыска располагает архивами периода Второй мировой войны (архивом на перемещенных лиц, архивом на эвакуированных лиц, в том числе и из блокадного Ленинграда, архивом на воспитанников детских учреждений) и регистрационной картотекой, которая ведется с 1945 года.
На эвакуационной карточке написано: кто, какого года рождения, где жил, национальность, куда и когда был эвакуирован. Национальность детей, эвакуированных без родителей, или детей репрессированных родителей, как правило, не указывалась, но на оборотной стороне имеются сведений об особых приметах и о родителях. Судьба родителей тоже там может быть обозначена.

Документы на перемещенных — тех, кого вывезли в Германию во время войны, — включают в себя списки рабочих различных предприятий, списки репатриированных, списки военнопленных различных лагерей, трудовые книжки, свидетельства о рождении, смерти и т. п. Это примерно 800 000 – 900 000 человек.

Ну и еще у нас есть регистрационная картотека. Туда мы помещаем карточки на заявителя и разыскиваемого. Результат розыска указывается на обратной стороне карточки на разыскиваемого. Бывает такое, что розыск в 1956 году не дал положительного результата. А сейчас в Центр розыска обратились люди, которых мы ранее искали. И при проверке по картотеке мы находим карточку на заявителя, в которой указано, где он проживал на 1956 год. Тогда проще его найти. Это называется встречный розыск.

В нашей картотеке каждый ящик - это примерно до 2500 карточек и 10 кг веса. Всего карточек у нас примерно 15 000 000, и они в единственном экземпляре. Для сохранности архивов мы ведем работу по оцифровке своими силами, однако это длительный процесс. Для привлечения к этой работе профильной организации у нас, к сожалению, нет средств. Мы подавали заявку по этому вопросу на Президентский грант, но её, увы, не одобрили.

Ни одну карточку из архива мы не отдаем. Представляете, что будет, если человек ее потеряет? Поэтому мы делаем официальную справку о том, что удалось найти, и эту справку принимают и признают все учреждения, которым может требоваться подобная информация. Запросить информацию могут родственники или друзья с доверенностью. Можно прийти лично, можно в электронной форме или по обычной почте.

В настоящее время в рамках благотворительной программы архив на перемещенных лиц оцифровывается организацией ЭЛАР. Сведения о военнопленных затем будут размещены на сайте ОБД «Мемориал».

Мы погружаемся в истории семей, прослеживаем путь, который человек прошел, может быть, 75 лет назад.

В настоящее время мы получаем из-за границы запросы по розыску бывших военнопленных или их родственников. Например, семья из Норвегии, в которой во время войны в течение двух лет скрывался советский военнопленный, сбежавший из плена, разыскивала его или его родственников. Мы сначала посмотрели, откуда человек призывался, затем обратились к местным властям, знают ли такую семью. Увы, когда пришел запрос, разыскиваемый уже умер, зато его дети согласились пообщаться. Это очень важно для обеих сторон.

Или, например, в «Архивах Арользена», Международном центре документации о нацистских преследованиях (Arolsen Archives, International Center of Nazi Persecution) в Бад-Арользене (Германия), хранятся различные вещи узников времен Второй мировой войны — в лагерях с них все снимали и описывали. Поэтому сейчас работники архивов разыскивают самих бывших узников или их родственников, чтобы вернуть им эти вещи. У нас было такое дело недавно: мы нашли родственников, и хотя сама героиня умерла, ее дочери передали бусы, кольцо и серьги матери. Вы представляете себе ценность этих вещей для семьи? Прямо сейчас мы работаем над еще одним таким делом. Или бывает, что дети бывших работодателей из Германии ищут тех, кто был угнан и работал у них. Хотят помочь, как-то загладить все произошедшее. У нас был подобный запрос, и мы нашли женщину. Ей уже было за 80, и когда мы ей объяснили, кто ее ищет, она страшно испугалась, что ее обратно угонят на работы в Германию. Она наотрез отказалась встречаться, а вот дочь ее согласилась, чтобы ее контактные данные были переданы заявителю.

Еще у нас было памятное дело, которое мы вели три года. Брат и сестра были угнаны в Германию. После войны брат выехал в Англию, а сестра вернулась на Украину. Он подал заявку на ее розыск. Я очень долго ее искала там, но не нашла. Тогда решила проверить по базе МВД – оказывается, после войны она была вывезена в Республику Коми. Мы там искали – тоже не нашли. Тогда мы начали проверять по архивам ЗАГС – оказалось, она вышла замуж, поменяла фамилию и уехала в Краснодарский край. И вот там мы ее нашли! Написали ей, она сказала, что читала письмо и плакала, но увы — к тому времени искавший ее брат уже умер. Не дождался. Но у него есть дети, и вот они теперь общаются.

Но, конечно, военные истории не единственное, чем мы занимаемся. К нам обращаются и по другим случаям. Детские учреждения ищут родителей оставленных в Российской Федерации детей мигрантов, чтобы либо уговорить их забрать детей (это бывает, хотя и очень редко), либо установить социальный статус, гражданство например. Чтобы на содержание ребенка могло выделяться государственное пособие.

Бывает, разыскивают детей. Например, нам как-то написали из Испании: испанская семья удочерила девочку, у которой оставалась сестра в России, и теперь искала эту сестру, чтобы забрать и ее в Испанию. Мы нашли сестру, но ее уже удочерили другие люди, которые наотрез отказались передавать свои контактные данные. А у нас существует тайна усыновления, так что, увы, это полностью конфиденциальная информация.

Вот такие детективные истории и есть вся суть нашей работы. Мы погружаемся в истории семей, прослеживаем путь, который человек прошел, может быть, 75 лет назад. Мы делаем все, чтобы белые пятна в истории семей пропали. Потому что знать, что произошло с близкими, очень важно – часто именно эти белые пятна в прошлом не дают людям жить настоящим.