Удо Вагнер: "На войне нельзя быть ни в чем уверенным на 100 процентов"
Какой стресс сильнее – бесконечный поток информации и необходимость постоянно быть на связи, или работа в зоне активного вооруженного конфликта? Сотрудник московского офиса МККК Удо Вагнер убежден, что это вполне сопоставимые ощущения. И он знает, о чем говорит.
"Я пришел в МККК 22 года назад, практически сразу после университета. По образованию я философ-индолог, говорю на урду – одном из официальных языков Пакистана и Индии. Моя первая же миссия в МККК была переводчиком в тюрьмы.
Сказать, что это стресс для новичка – не сказать ничего. Я должен был ходить в тюрьмы и переводить с английского на урду. И это в тюрьмах, где нужен особый словарный запас в английском. Кроме того, я никогда не общался на урду с теми, чей первый язык - кашмири. В общем, было сложно.
Тяжело слушать и те истории, которые рассказывали заключенные. Часто говорят, что переводчик не воспринимает информацию – он переводит и не успевает вникнуть. Но для меня все наоборот – проходишь через каждую историю дважды. Сначала впитываешь, потом воспроизводишь. Это двойной удар.
С опытом я понял, что здесь важно следить за двумя моментами. Первое - быть внимательным к себе, потому что без этого никакая подготовка тебя не спасет. Второе - не стесняться просить о помощи. У нас была очень хорошая команда. Мы могли открыто постоянно говорить обо всем, что происходит, и получали полную поддержку – это мне очень помогало.
...быть внимательным к себе, потому что без этого никакая подготовка тебя не спасет.
Не менее важно адекватно оценивать свою работу. Например, посещая тюрьмы, надо понимать, что даже для самого малого результата потребуется много времени, и это нормально.
В следующих командировках было проще, не было первичного стресса от привыкания к новой работе. Я знал, что в новой обстановке самое главное - 1) быстро наладить контакт с коллегами 2) уметь быть наедине с собой, слышать себя и регулярно давать себе передышку. В моем случае отдушиной стали спорт и музыка. Когда я переживаю из-за чего-то и чувствую агрессию, мне нужна громкая музыка, чтобы прожить эмоции, выпустить их.
В моем случае отдушиной стали спорт и музыка.
К счастью, травматический стресс мне испытать не довелось, хотя я работал в горячих точках и сталкивался со сложными ситуациями. В разгар гражданской войны в одной из стран Африки воевали вооруженные группировки очень молодых людей, часто под воздействием наркотиков. Мы работали в регионе чуть меньше года. Путешествовали по стране на вертолетах с красным крестом, потому что по земле ехать было слишком опасно. Но, увы, вооруженные группы быстро поняли, что красный крест на вертолете - это некая гарантия более бережного отношения. Тогда они пометили свои вертолеты красным крестом, чтобы безопасно перевозить оружие. И это автоматически подвергло опасности и нашу эмблему.
В итоге к ежедневному накопленному стрессу в работе добавились обстрелы наших вертолетов. Мы не носим бронежилетов - просто перед каждым выездом оцениваем ситуацию и принимаем решение, безопасно ли лететь. Но на войне нельзя быть ни в чем уверенным на 100 процентов. Как-то наш вертолет сразу после взлета серьезно обстреляли. После этого я отказался на них летать. Все что угодно сделаю, но в вертолет не сяду. Кстати, после этого наше представительство эвакуировали, потому что в регионе стало слишком опасно, а мой багаж вернулся ко мне с пулями.
Это конечно огромный стресс. Лично мне было очень важно, что МККК предоставлял нам возможность все бросить и «отключиться». Каждые три месяца мы могли уехать из страны на неделю. Это колоссальная помощь в борьбе с накопленным стрессом.
Мой «тест» в случаях сильного стресса: если вы неспокойно спите ночью или у вас кошмары несколько дней, надо делать перерыв.
...если вы неспокойно спите ночью или у вас кошмары несколько дней, надо делать перерыв.
И это относится не только к тем, кто работает в опасных условиях. С нынешним развитием техники огромный стресс мы испытываем уже от того, что все общество функционирует круглосуточно и стремительно, и требует от нас того же. Оно всегда рвется к нам в телефон, мы постоянно под давлением. И это ничуть не меньший стресс. От него надо уметь точно так же отключаться.
Уже 10 лет я не работаю в зонах конфликтов, и честно могу сказать, что постоянное информационное и моральное давление ощущаю ничуть не меньше, чем пережитое в опасных командировках."