Ответ на обесчеловечивание: гуманность
Сегодня существует идея единого человечества, в котором каждый человек одинаково ценен. Существует и всемирная правовая база, призванная предотвращать страдания людей, в том числе во время войны. Обесчеловечивание же возникает как отрицание общей позитивной человечности, стимулирующей взаимную поддержку. Общепринятого определения обесчеловечивания не существует, ясно только, что оно древнее своей противоположности. Исследования показывают, что обесчеловечивание повышает риск конфликтов, насилия и сопутствующих им жестокостей и затрудняет разрешение конфликтов.
Перед вами составленный Натали Деффенбо краткий обзор готовящейся к публикации статьи, написанной ею в личном качестве, в которой она противопоставляет определения гуманности и обесчеловечивания и сравнивает их смысл, особенно в связи с конфликтом и насилием.
Автор рассматривает вопрос о причинах обесчеловечивания и о том, как оно проявляется, о том ущербе, который оно может причинить в реальности, когда его берут на вооружение или молчаливо одобряют власти предержащие. В заключение она делится мыслями о том, как гуманность - во всемирных правовых базах и в качестве основополагающего принципа - может сдерживать некоторые из худших последствий обесчеловечивания и противостоять им.
Примечание редактора: данная статья отражает личные взгляды автора, которые не обязательно совпадают с позицией МККК. Полный список источников, на которые ссылается исследование, можно найти в статье, готовящейся к публикации в Международном журнале Красного Креста.
Оригинал статьи на английском языке можно найти в блоге МККК "Гуманитарная право и политика".
Убийства, порабощение, изнасилования, пытки, геноцид — все эти злодеяния, принадлежащие к числу самых страшных, совершаемых людьми против людей, нельзя назвать чем-то новым. Они нередко связаны с войной и чаще остаются безнаказанными, если совершаются под покровительством власть имущих. И очень часто им сопутствует идея о том, что жертвы их не совсем люди. Обесчеловечивание реально. Может ли принцип гуманности противостоять ему?
Как понимать гуманность и обесчеловечивание
Хотя можно полагать, что обесчеловечивание древнее, давайте сначала рассмотрим «гуманность». Опираясь на размышления Дюнана[1], Пикте и других (например, Купленда, Фаста, Слима, Кронфельднер[2]), я предлагаю практическую концепцию человека/гуманности. Принцип гуманности предписывает нам применять эту концепцию на практике и обеспечивать гуманное обращение, в том числе посредством международных норм. Для Международного Комитета Красного Креста (МККК) и Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца такая деятельная гуманность является основополагающим принципом, призывающим отстаивать непреложную ценность человека. Она вдохновляет все, что делают гуманитарные работники Движения и большинство их коллег, к Движению не принадлежащих.
Моя концепция практической гуманности состоит из трех элементов (рис. 1), которые в совокупности показывают, как следует проявлять и укреплять гуманность:
- Принадлежность к человеческому роду, отражающая взаимосвязь между гуманностью и человечеством;
- Испытывающая гуманные чувства уникальная многогранная личность, которой движет активное желание добра по отношению к другим;
- Твердая приверженность правилам, которые устанавливают границу между приемлемыми и неприемлемыми поступками.
Если последний элемент покажется вам слишком теоретическим, вспомните о том, что в наше время иметь человеческое тело, даже очень красноречиво свидетельствующее о своей индивидуальности, часто бывает недостаточно для того, чтобы рассчитывать на то, что с вами будут обращаться как с человеком. Признание человека человеком все больше зависит от документов, имеющих внешний характер по отношению к индивиду, заявляющему о своей человеческой природе, то есть от признания или отрицания его права иметь права.
Подумайте о детях и взрослых, которые изначально не имели свидетельств о рождении, либо потеряли их в сумятице конфликтов или спасаясь бегством; о людях, чьи удостоверяющие личность документы не признают или перестали признавать компетентные органы власти; о родственниках пропавших без вести лиц.
Еще больше осложняет ситуацию нарастающая цифровизация реестров актовых записей о рождении, данных об иммиграции и удостоверений личности. Даже бумажные документы могут быть не приняты или может быть поставлена под сомнение их действительность, если данные в них не совпадают с данными в цифровой базе. Биометрические удостоверения личности могут решить эту проблему (хотя и создают другие трудности), однако органы власти все равно обязаны выдать человеку необходимый документ, то есть предоставить ему соответствующий статус.
И тут мы подходим к понятию «обесчеловечивания». Хотя его общепринятого понимания не существует[3], я предлагаю практическое определение, подходящее для ситуаций конфликтов и иного насилия, в которых применяется МККК: такое восприятие кого-либо или такое поведение по отношению к кому-либо, как будто он представляет собой нечто низшее, по сравнению с человеком, который причиняет или с большой вероятностью может причинить вред[4] (рис. 2).
Обесчеловечивание отрицает один или несколько элементов гуманности (см. выше), отраженных в трех полезных концепциях, встречающихся в литературе:
- отрицание того, что кто-то другой принадлежит к той же группе людей, что и сам отрицающий;
- игнорирование и/или непризнание уникальной идентичности этого человека;
- нарушение его законных интересов.
Исследователи также говорят о том, что в процессе обесчеловечивания людей приравнивают к животным, предметам или машинам. В рамках настоящей работы, посвященной конфликтам, я рассматриваю это как методы обесчеловечивания, причем в отношении людей, которым намереваются причинить вред, наиболее актуальны первые два.
Поскольку обесчеловечивание причиняет людям реальный вред (рис. 3), вопиющее обесчеловечивание можно измерить, в частности, с помощью шкалы «Эскалация». Восприятие других людей как «недочеловеков» прочно ассоциируется с целенаправленным насилием; ростом поддержки конфликтов, насилия, пыток или актов возмездия; и уменьшением поддержки взаимопомощи, межгруппового прощения и примирения (см. также публикацию МККК). Действительно, характерной особенностью обесчеловечивания можно считать ослабление или устранение внутренних запретов, которые обычно удерживают людей от причинения вреда друг другу, вплоть до того, что жестокое обращение становится моральным долгом (см., например, Джинер-Соролла, Лейднер и Кастано, Брюно и Ктейли, Ктейли, Ходсон и Брюно, Кастано, Муньос-Рохас и Чехаич-Клэнси).
Обесчеловечивание: механизмы и ответственность
Инициаторы обесчеловечивания обычно выдвигают тезис о том, что те, кого они обесчеловечили, представляют для них угрозу, а затем начинают в них эту угрозу видеть, что позволяет им ощущать себя жертвами. С этим также связано стремление прогнозировать и контролировать, а общий для них лейтмотив страха помогает объяснить, почему обесчеловечивающие нарративы оказывают на людей такое мощное влияние.
Особое беспокойство вызывает участие в этом процессе органов власти, поскольку они обладают большими полномочиями и влиянием на системы и мышление. Обесчеловечивание может возникнуть или упорно сохраняться незаметно, но его последствия могут стать катастрофическими, если лица, облеченные властью, открыто или даже «просто» молчаливо его поощряют.
Явное обесчеловечивание
Как работает обесчеловечивание? Ключевой момент — поддержание физической или психологической дистанции между агрессорами и будущими жертвами. Например, дальнобойное оружие не позволяет обстреливающим видеть и слышать последствия обстрелов, избавляет их и от других физических ощущений, которые могли бы оказывать сдерживающее воздействие.
Психологическое дистанцирование включается, когда обесчеловечивание строится на этнической принадлежности или на сильных религиозных убеждениях, однако более прозаичным примером здесь может послужить военная подготовка [5].
Обесчеловечивание потенциальных целей во время учений напрямую защищает личный состав от моральных травм, когда в ходе реального боя отдается приказ на применение силы. Такая подготовка не является чем-то отрицательным сама по себе, но она может зайти слишком далеко.
Формулировки, приравнивающие людей к существам, вызывающим отвращение или страх, характерны для всех явных попыток обесчеловечивания и помогают установить психологическую дистанцию. Можно привести примеры из практики всего мира, когда людей сравнивают с микробами, бактериями, крысами-переносчикам болезней, червями, паразитами, тараканами, змеями, генетическими мутантами и вредителями, подлежащими уничтожению, собаками, свиньями и опарышами.
В то же время слово «враг» становится отсылкой к объективации противника на поле боя, и это значение проявляется и в его обиходном употреблении. Такие термины, как «неверный», «нелегальный мигрант» и особенно «террорист», стали обозначать существа, не вполне являющиеся людьми. По меньшей мере, такие формулировки предупреждают, что этим людям может быть скоро причинен вред.
В условиях конфликта целенаправленные информационные операции зачастую считаются важным дополнением или основой начала военных действий в других областях. Как и у многих гуманитарных работников, у меня вызывают опасения случаи введения людей в заблуждение, дезинформации и разжигания ненависти именно потому, что они могут подорвать человеческое отношение к людям, пострадавшим от конфликтов и насилия.
Риторика ненависти, по-видимому, обесчеловечивает особенно сильно, создавая образ врага в повседневной жизни, обычно играя на укоренившихся в местной культуре или даже давно дремлющих представлениях и стереотипах, падая на благодатную почву в сообществах, живущих в условиях стресса. Идеи, распространяемые по официальным каналам, неизбежно вызывают доверие, особенно если власти блокируют альтернативные нарративы, например отключая интернет.
Законодательство также может стать эффективным средством обесчеловечивания. Обесчеловечивающие правовые нормы проникают и в административное регулирование, создавая трудности в признании брака, в получении гражданства детьми по праву рождения или в трудоустройстве.
Средством обесчеловечивания может оказаться и ложное или вводящее в заблуждение толкование в целом разумных правовых норм, которое оправдывает нарушения норм международного гуманитарного права (МГП). К таким средствам можно также отнести произвольные задержания и коллективные наказания, оправдываемые принадлежностью к какой-либо группе, а не действиями конкретных задержанных (наказанных).
Молчаливое поощрение
Независимо от источника информации, использование современных цифровых информационных и коммуникационных технологий приводит к увеличению объемов обесчеловечивающего контента, который быстрее распространяется, охватывает более широкую аудиторию, встречает меньше сопротивления и труднее отслеживается, чем в прошлом.
Если лидеры не противодействуют обесчеловечивающей деятельности других, —например, если они толерантно относятся к источникам дезинформации, информации, вводящей в заблуждение, или риторики ненависти, которые обычно оказывают больше влияния там, где высок уровень политической, религиозной или межэтнической напряженности — или если они стремятся дистанцироваться, используя посредников, они просто дают понять, что такая деятельность приемлема и даже правильна.
Обуздание обесчеловечивания
Так что же нам делать? Относиться к людям как к людям, лечить их раны и уважать их человеческое достоинство, короче говоря, поступать так, как того требует принцип гуманности. Это задача трудная и требующая времени, но не безнадежная.
Правовое регулирование
Законы обладают силой, а МГП существует для того, чтобы обуздывать насилие и делать ужасы войны менее ужасными, чтобы разрывать порожденные обесчеловечиванием причинно-следственные связи, способные подпитывать и тем самым усугублять его. Гуманность МГП отражает наши фундаментальные сходства и общие интересы. Женевским конвенциям исполняется уже 75 лет, и сегодня они напоминают нам, людям, что мы еще не смогли претворить в жизнь наш замысел и что гуманность, заложенная в МГП, требует неустанной работы для достижения лучших результатов.
И это для нас возможно. В истории диалектической взаимосвязи между причиняемым ущербом и установлением норм и официальных стандартов для уменьшения этого вреда в ходе конфликтов наблюдаются заметные успехи. Задолго до нынешних конвенций, ратифицированных всеми государствами, в различных культурах на протяжении тысячелетий поощрялись такие виды поведения, при которых соблюдаются хотя бы некоторые аспекты гуманности (рис. 4 [6]).
Более того, доминирование ссылок на гуманность в современном международном праве [7] выходит за рамки любой отдельной правовой нормы и подтверждает, что каждый человек признается человеком по умолчанию, что закрывает лазейки для тех, кто может захотеть следовать только букве закона, и тем самым противостоит обесчеловечиванию в ходе войны.
МККК и Движение
Принцип гуманности, лежащий в основе деятельности Движения, побуждает его воплощать в жизнь идею о том, что человек ценен по самой своей природе, уникален и должен быть официально признан человеком. С ним тесно связан принцип беспристрастности, устанавливающий, что единственным основанием для различия в обращении с тем или иным человеком или группой людей может быть страдание или потребность в помощи. Результатом применения этих принципов является гуманное обращение, которое в силу своей природы противоположно обесчеловечиванию.
Для МККК это значит быть независимым свидетелем применения МГП — ненавязчивым, но остро жалящим оводом для сторон в конфликте, которые могут забывать о своих обязательствах (когда им это удобно). В разных странах и регионах военные хирурги оперируют раненых, делегаты, посещающие военнопленных, отстаивают их человеческое достоинство в повседневной жизни, Центральное агентство по розыску поддерживает связь между членами семей, разделенными линией фронта.
Кроме того, МККК уже давно заметил, что гуманность приобретает и все более значимый административный аспект, и отреагировал должным образом: вместе с посланиями Красного Креста, предназначенными для сообщения семейных новостей, могут пересылаться документы, удостоверяющие личность. И МККК никогда не требует ни от кого, кто обращается к нему за помощью, никакого удостоверения личности — ему достаточно удостовериться, что перед ним человек, которому эта помощь необходима.
В соответствии с принципом гуманности МККК поощряет действия, выходящие за рамки буквального толкования действующего законодательства, если они помогают предотвращать (будущие) страдания людей и их обесчеловечивание, например, когда речь идет о разработке автономных систем вооружений.
Важную роль в отстаивании гуманного отношения к людям играют также национальные общества, входящие в состав Движения Красного Креста и Красного Полумесяца, особенно если конфликт уже стоит у них на пороге, но даже и тогда, когда лишь представляется, что он возможен.
Имея твердую опору на местном уровне, национальные общества и их Федерация могут использовать принципы гуманности и беспристрастности в борьбе против обесчеловечивания. Для этого они, в частности,
- предоставляют гуманитарную помощь и защиту людям, с которыми обращались как с товаром;
- противостоят насилию в отношении женщин и девочек, которые в разных культурах подвергаются различным формам обесчеловечивания на протяжении тысячелетий;
- предотвращают насилие в отношении сексуальных и гендерных меньшинств, подвергающихся дискриминации и даже иногда обрекавшихся на истребление, и реагируют на такое насилие;
- борются за уважение человеческого достоинства и содействуют интеграции в общество людей с ограниченными возможностями, которые также иногда обрекались на истребление и по-прежнему не имеют возможности посещать недоступные им общественные места;
- борются с системным расизмом, особенно в отношении нелегальных мигрантов, которые тоже люди, а не угрожающая «волна» или «потоп».
Однако и гуманитарные работники не застрахованы от обесчеловечивания. Все мы люди, и наше общество не избавлено от различных форм скрытого расизма и сексизма, которые проявляются в разной степени. Зачастую мы психологически или физически дистанцируемся от людей, которым служим, либо навешиваем на них различные ярлыки — административные коды или ярлык «жертвы».
Сами программы оказания гуманитарной помощи могут содействовать сохранению обесчеловечивания [8], в том числе из-за разницы во властных полномочиях и ценностных суждений, неизбежных, когда мы спасаем людям жизнь, например, когда мы говорим о гуманитарных работниках, противопоставляя их получателям помощи, или проводим различие между гуманитарными работниками, прибывшими в страну из-за рубежа, и их местными коллегами.
Как и подобает любому человеку, гуманитарные работники, сталкиваясь с различными угрозами обесчеловечивания, обязаны критически рассматривать свои действия, руководствуясь принципом принятия человека со всеми его личными качествами, и обращаться с ним соответственно, то есть видеть его личность за ярлыком, номером или экраном. Поскольку различия во властных полномочиях никогда полностью не исчезнут из отношений между людьми, мы должны определять, в чем они заключаются, и активно ограничивать их последствия. И мы должны решительно отвергать любые доводы в пользу того, что кому-то можно реально отказать в праве называться человеком.
Заключение
За последнюю четверть века бороться с обесчеловечиванием легче не стало. Людям иногда приходится «расплачиваться» персональной информацией за предметы первой необходимости; цифровые платформы увеличивают до масштабов пандемии распространение сведений, вводящих людей в заблуждение, а также дезинформацию и разжигание ненависти, одновременно размывая ответственность властей за происходящее; безэмоциональные и потенциально непрозрачные алгоритмы все больше влияют на решения о том, кто выживет, а кто погибнет на поле боя. А если обесчеловечивание перерастает в конфликт, то многие поколения будут помнить о причиненных им огромных страданиях.
Однако еще не все потеряно. Нынешние проблемы не означают, что принцип гуманности устарел или неэффективен, напротив, МККК и участники Движения, работники других гуманитарных организаций ежедневно полагаются на него в своей борьбе с обесчеловечиванием на многих фронтах.
Все это становится возможным, потому что формы обесчеловечивания обусловлены историей, культурой, общественными нормами и психологией, поэтому они меняются в зависимости от места и времени. Люди способны ему противостоять, и вреда можно избежать, если мы будем честно говорить о том, к чему оно приводит, а власть имущие примут решение действовать.
Как всегда, ответственность за соблюдение и обеспечение соблюдения международных правовых норм и стандартов, установленных ими самими, в первую очередь несут власти — государства, вооруженные силы и группы в ситуациях конфликта и насилия. С течением времени практика властей изменила к лучшему обращение людей друг с другом. Укрепление этой практики может противостоять натиску обесчеловечивания — такова подлинная сила гуманности.
Примечания
- Анри Дюнан. Воспоминание о битве при Сольферино. Доступно по адресу: https://shop.icrc.org/a-memory-of-solferino-pdf-ru.html
- M. Kronfeldner, “Preface”, “Introduction” in Maria Kronfeldner (ed.), Routledge Handbook of Dehumanization, 1st ed., Routledge, Abingdon, 2021.
- См., например: David Livingstone Smith, Making Monsters: The Uncanny Power of Dehumanization, Harvard University Press, Cambridge, MA, 2021; chapters by L. Corrias, S. Fiske, N. Haslam, S. Heinämaa and J. Jardine, L. Kontler, E. Machery, and M. Mikkola, in Maria Kronfeldner (ed.), Routledge Handbook of Dehumanization, 1st ed., Routledge, Abingdon, 2021.
- Многие дискуссии об обесчеловечении выходят далеко за пределы конфликтов, затрагивая укоренившиеся в обществе отношения и нормы. Можно даже сделать вывод, что обесчеловечению подвергается любой индивид, который не может воспользоваться всем спектром прав человека. Конфликты усугубляют вред, причиняемый таким людям. Хотя настоящая публикация не затрагивает эту тему, мне бы не хотелось занижать масштабы последствий подобного обесчеловечения для миллионов людей, чья человеческая природа попирается, в том числе и потому, что они не могут воспользоваться всеми своими правами.
- См., например: Paul Roscoe, “Intelligence, Coalitional Killing, and the Antecedents of War”, American Anthropologist, Vol. 109, No. 3, 2007; DaveGrossman, On Killing, Back Bay Books, Boston, MA, 1995.
-
ICRC, “African Values in War: A Tool on Traditional Customs and IHL”, 2021; ICRC, “Under the Protection of the Palm”, 2009; ICRC, “Islamic Law and International Humanitarian Law: Common principles of the two legal systems”, 2020; Andrew Bartles-Smith et al., “Reducing Suffering During Conflict: The Interface Between Buddhism And (sic) International Humanitarian Law”, Contemporary Buddhism, Vol. 21, Nos. 1-2, 2020; Kjetil Mujezinović Larsen, Camilla Guldahl Cooper and Gro Nystuen (eds.), “Introduction by the editors: is there a ‘principle of humanity’ in international humanitarian law?”, in Searching for a ‘Principle of Humanity’ in International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2013, p. 3. Further, “[p]rinciples of a humanitarian character could also be found, e.g., in the Code of Hammurabi King of Babylon, the teachings of Sun Tzu, the practices of the Roman Empire”.
- К ним относятся ссылки на «принципы справедливости, чести (sic), и гуманности», на «законы» или «законы человеколюбия». Все четыре Женевские конвенции и Дополнительный протокол II ссылаются на законы или принципы гуманности, как и несколько других договоров, включая Конвенцию о конкретных видах обычного оружия, Конвенцию о запрещении противопехотных мин и Конвенцию по кассетным боеприпасам.
- Didier Fassin, Humanitarian Reason: A Moral History of the Present, Rachel Gomme (trans.), University of California Press, Berkeley, 2012.
